Александр Бушков. Лабиринт

Авт.сб. "Анастасия". СпБ., "Азбука", 1996.

Вот и настал великий час. Не буду лгать, что я не волновался, - любой на моем месте волновался бы перед решающим мгновением своего великолепного триумфа, так что мои руки заставил дрожать отнюдь не гаденький страх за собственную шкуру. Скорее меня можно было сравнить с полководцем перед сражением, с влюбленным новобрачным на пороге спальни, с мореходом, узревшим на горизонте никем прежде не достигнутую землю.

Дворец Миноса на Крите. Лабиринт

Я оставил Тезея у входа в тронный зал. Отворил тяжелую дверь. Пасифая выполнила мои указания: на троне сидел Минос, рядом стоял Горгий - при виде его унылой физиономии мне захотелось расхохотаться, - а больше в зале никого не было. Сверкала отражавшая лучики утреннего солнца мозаика работы непревзойденных наших мастеров, изображая деяния богов и героев, тускло поблескивало золото, Минос был величав и недвижим, как собственная статуя.

Я прошел положенное по церемониалу расстояние, воздев полагающийся мне по чину дурацкий жезл с золотым набалдашником в виде священного дельфина, остановился, опустил жезл, держа его, как погонщик волов палку с гвоздем, и вместо слов, которые мне полагалось произнести, сказал:
- Настало время задуматься о судьбе Минотавра, царь.

Последующий миг решал все. Сначала глаза Миноса полыхнули гневом при виде столь неслыханной дерзости, и он, схватив золотую палочку, потянулся к серебряному гонгу, но тут же отвел руку - он был умным человеком и государственным деятелем. Гнев сменился любопытством, любопытство - легкой рассеянностью во взгляде, свидетельствовавшей о начавшейся работе мысли. Наконец он сказал с пренебрежением, которое я расценил как напускное:
- А почему ты полагаешь, что у тебя есть право думать о судьбе Минотавра?

Он не стал тратить время на пустяки - выяснять мое имя, кто я такой и откуда взялся. Великий человек.

1978-1984

Дворец Миноса на Крите. Лабиринт

версия для печати

Следующая страница: Генрих Гаузер. Мозг-гигант